Знакомьтесь: автор курса - Виктор Гаврилович Кротов, известный детский писатель и педагог, руководитель литературных студий для детей и взрослых, член Московского союза литераторов и Российского союза профессиональных литераторов, философ, поэт...

- «Этот видеокурс подготовлен для проекта «Алые паруса» и предназначен тому, кто хочет почувствовать на себе, что такое литературное творчество. Тому, кто хочет развивать выразительные возможности своей письменной речи. Тому, кто хочет дружить с русским языком.

Курс основан на авторской ТЖ-методике (тормошение жанром), которая уже больше пятнадцати лет применяется на нескольких литературных студиях для детей и взрослых. На этих студиях никогда не бывает скучно.

Каждое занятие сопровождается незаданием: его можно не делать. Но можно и делать, чтобы практически осваивать то, о чём идёт речь.

Мне было очень интересно подготовить этот курс. Надеюсь и тебе будет интересна каждая из наших двенадцати встреч».

Литературный курс «Учись сочинять. Как стать писателем хотя бы для самого себя» адресован детям 10-15 лет. Но безусловно будет интересен и взрослым.

Здесь ссылка на сайт автора. Там Вы найдете полный видео курс. Ну а здесь - текст. Надеюсь, что те кто учатся сочинять не проч и почитать :)

Виктор Кротов

УЧУСЬ СОЧИНЯТЬ

Как стать писателем хотя бы для себя самого

Аннотация

Книга рассказывает о том, чем важна письменная речь для человека, как её осваивать и на что обращать особое внимание. Даны основные представления о литературном творчестве, о доступных для начинающего жанрах, об особенностях работы с текстом. В основу изложения положена авторская методика, используемая в работе литературной студии "Родник" для детей и взрослых.

Сочинительская мастерская

Предисловие

Здравствуйте! Разрешите представиться. Меня зовут Виктор Гаврилович Кротов. Я писатель, у меня издано около двадцати книг, а написано ещё больше. Очень люблю сочинять сказки, но у меня есть и стихи, и рассказы, и даже толстые серьёзные книги. Часто печатаюсь в газетах и журналах. Веду литературную студию "Родник" для детей и для взрослых.

Но это ничего не значит, когда начинаешь искать слова для того, что ещё не написано. Всё равно каждый день я заново учусь сочинять. Вот почему так называется эта книга. И я приглашаю того, кто хочет, в свою воображаемую мастерскую. Постараюсь рассказать, что мне кажется особенно интересным в деле по названию "сочинительство".

Словом "сочинитель" иногда пользуются насмешливо, вроде как словом "выдумщик". Но давайте прислушаемся. Сочинитель — это человек, который СОединяет слова,  как  художник краски, в  особую  словесную картину. Он уЧИНяет новый порядок слов и новый их смысл.

Учиться сочинять — значит стараться соединять слова так, чтобы им было хорошо друг с другом. Чтобы с их помощью выразить свои впечатления от жизни, свои чувства, мысли и фантазии.

Неважно, сколько лет тому, кто пришёл в литературную мастерскую. Обращаться к письменному слову можно в любом возрасте.

Каждому из нас нужно быть собой. И сочинять нужно тоже по-своему. Ты походишь по этой мастерской, посмотришь на моё "по-своему", а потом вернёшься к себе самому. Лишнее забудется, а что-нибудь полезное пригодится. Ради этого я пишу книгу, а ты её читаешь.

В книге использованы работы участников студии "Родник" — тех, что помладше. Спасибо каждому за вклад в это дело. Спасибо всем, кто помогал мне в работе студии и в подготовке этой книги.

Глава 1. Чудо человеческой речи

Зачем нам сочинительство

Каждому человеку нужно уметь говорить. Кто будет с этим спорить? Только какой-нибудь совсем отчаянный спорщик. Но и он будет доказывать свою правоту с помощью слов. Будет стараться подбирать их как можно лучше.

Иначе кто же станет его слушать или читать?

·         А что если придумать имя этому спорщику? Пусть его зовут Орчик. Ведь спорщики часто ОРут. Но мы к нему будем относиться нежно, поэтому присоединим ласковое "чик". И тогда уже получается сказка...

Спорщик Орчик

Жил-был неуёмный задиристый спорщик по имени Орчик. Он всем доказывал, что людям вовсе не обязательно разговаривать, а тем более писать. Что вполне можно и без слов обходиться.

Так красноречиво всех убеждал, что вокруг него люди один за другим стали переходить с разговоров на молчание. Орчик и статьи об этом писал, и книги. Даже самого себя наконец убедил — и перестал разговаривать и писать.

Тут все спохватились, вздохнули с облегчением и стали жить, как прежде, со словами. И никто их больше не отговаривал от этого.

·         Ну вот, не успели мы ещё ни в чём разобраться, а уже началось сочинительство. Ладно, на то и мастерская. Присоединяйся, кто хочет!

Способность говорить, выражать свои переживания и мысли словами, — это удивительное явление. Речь делает человека человеком. Даже немому важно, что вокруг разговаривают.

Но кроме умения разговаривать есть ещё один вид словесного общения. Ещё более необычный. Это письменная речь.

Да, сейчас её проще всего назвать письменной. А когда-то она была тоже устной, только надолго запоминаемой, заучиваемой наизусть, переходящей из уст в уста. Правильнее было бы называть её сохраняемой речью. Но сейчас, чтобы сохранить сказанное, мы обычно записываем его.

·         Не только записываем. Ещё, например, вводим в компьютер.

А ведь есть и другие способы сохранения речи. Подскажи, читатель: какие?

Сохранённое слово — это нечто особенное. Даже какой-нибудь пустяк, если он был записан и надолго сохранился, приобретает большое значение. Учёные очень радуются, когда выкапывают из земли старинную записку на бересте или глиняную клинописную табличку.

Но если написать о чём-то важном (хотя бы только для себя самого), это уже не пустяк. Мне удаётся сохранить своё переживание, свою мысль — и это так здорово! Я могу перечитать написанное, вернуться в связанное с ним настроение. Могу что-то додумать и дописать. Могу изменить написанное так, чтобы оно стало ещё интереснее, ещё точнее.

Запечатанная записка

(маленькое воспоминание)

Когда мне было лет десять или двенадцать, у меня была одна проблема. Неважно, в чём она заключалась. Важно, что решить её мог только я сам, но мне чего-то для этого не хватало. Наверное, того, что называют силой воли.

И вот я написал сам себе обещание, что к такому-то дню обязательно решу эту свою проблему. Записочку с обещанием я положил в маленький флакон, крышку которого залил воском. Я не откупоривал флакон. Но содержание записки помнил хорошо. То, что ОНО лежит где-то написанное, так действовало на меня, что незаметно моя проблема оказалась решена. Записка устарела и затерялась, но мне кажется, что она существует до сих пор. Не для меня, а для того мальчика, который живёт во мне и про неё вспоминает.

Письменное слово необходимо мне, чтобы лучше понять свой внутренний мир. И чтобы лучше понять мир внешний: лучше почувствовать вкус событий, происходящих вокруг. Написанное углубляет пишущего, создаёт особенно насыщенную жизнь.

·         Хочешь попробовать? Напиши вечером, как прошёл сегодняшний день. Какие случились события, крупные или мелкие. Какие были переживания. Что было как всегда. Что было неожиданного. Напиши как можно искреннее. А потом, позже, — просто перечитай эту запись. Завтра, через неделю, через месяц, через год. И увидишь настоящее небольшое чудо: этот день твоей жизни сохранился надолго. Можно не только перечитать. Можно написать, как всё это воспринимается сегодня. То есть войти в тот день снова, уже другим человеком, с новым, сегодняшним взглядом на жизнь.

Но письменные возможности на этом не кончаются. Наоборот, только начинаются. Всё становится ещё удивительнее, когда я решаюсь показать написанное другому человеку — и ему это вдруг окажется ИНТЕРЕСНО!

Интересно то, что происходит со мной? Да. Интересно то, как я воспринимаю окружающий мир? Да. Интересно то, что я чувствую и думаю? Да. И тогда написанное мной соединяет нас. Это мостик из слов, перекинутый из одного внутреннего мира в другой.

Если я по этому мостику смогу войти в душу другого человека и стать там желанным гостем — это уже немало. А ведь мостик этот позволяет нам ещё получить многое такое, что нам необходимо. Жизненный опыт, знание мира, понимание чужой души, важные для нас мысли, сверкающие самоцветы мудрости и другие богатства приходят к нам по волшебному мостику, созданному письменным словом.

·         Захотелось даже написать трёхстишие:

*   *   *

Хрупкий мостик из слов.

Ни досок, ни камней, ни железа.

Но как же он прочен.

А дальше чудеса сохраняемой речи ширятся и множатся. Стихи и песни иногда приобретают силу заклинаний. Существуют священные тексты, которые целые народы почитают столетиями и тысячелетиями. Романы формируют нравы своего времени. Личный дневник может стать классической литературой. Фантастика обретает способность заглядывать в будущие времена. Гений литературы может произвести переворот в умах миллионов.

Но вернёмся от гениев литературы к обычному человеку. И ему (мне или тебе) письменное слово тоже открывает двери в необычное. Можно говорить не только с теми, кто рядом, но и с теми, кто далеко. Можно говорить с теми, кого ещё нет на свете. И с теми, кто уже ушёл из этой жизни в неизвестную нам тайну.

Можно создавать миры. Да-да, сочинять — значит быть волшебником. Даже если удастся немного описать один-единственный мир, свой собственный, — в этом тоже есть что-то волшебное.

Но с помощью слов можно создавать и небывалое. С помощью человеческой речи можно высвобождать то чудесное, что таится во всём, что нас окружает. Можно учиться чувствовать таинственный смысл происходящего с нами и выражать это чувство в тексте. Можно быть собой до такой степени, какой и сам от себя не ожидал.

Вот почему я думаю, что каждый из нас должен уметь говорить не только устно, но и письменно. Вот почему я уверен, что каждому стоит попробовать сочинять. Или, если слово "сочинять" всё-таки кого-то смущает, — каждому стоит овладеть письменным словом. Я бы даже сказал так: каждый должен написать свою книгу. У кого-то она будет тоненькой, у кого-то многотомной, но эту книгу за тебя не напишет никто.

·         Никто не упрекнёт тебя в том, что ты не написал свою книгу. Ты свободен делать это или не делать. Просто или твоя книга будет — или нет.

Глава 2. Эссе — это значит попытка

Я уже пишу

Человеку всегда есть о чём написать. Хотя бы для себя самого. Но ведь как раз это поначалу важнее всего. Уже потом, если то, что мы написали для себя, окажется интересно многим, можно сочинять специально для других. Но и тут первым читателем написанного окажется сам автор.

Так о чём же написать для себя самого? Какой литературный жанр для этого выбрать?

Ответим на эти вопросы по очереди.

На первый вопрос ответить легко. Интереснее всего написать о том, что нам всего интереснее. Особенно важно написать о том, что нам особенно важно.

·         Легко придумать и другие варианты ответов. Например: забавно написать о том, что для нас забавно. Ну и так далее... Предлагаю читателю поупражняться в этом самому. Коллекция ответов получится любопытная. Вот и ещё вариант: любопытно написать о том, что нам любопытно.

Я могу написать о своём переживании или воспоминании. О человеке, который мне дорог, или о том, кто меня удивляет. О марках, если я собираю марки, или о лошадях, если мне нравятся лошади. О кошке или о собаке. О своём страхе или о своей мечте. О своей компании или о будущем человечества. О Солнце или о крошечном камушке, лежащем на моей ладони.

Если мне интересно то, о чём я пишу, достаточно дать перетечь своим размышлениям об этом интересном — в слова. Вот и всё. Только расчистить заторы, как у весеннего ручейка: чтобы он струился свободно.

Ответом на второй вопрос служит самый вольный литературный жанр, который только можно вообразить. Этот жанр носит изящное название ЭССЕ, которое происходит от французского слова, означающего "проба, попытка".

По названию может показаться, что это какой-то особенно трудный литературный жанр. О!.. Э!.. Эссэ-э-э!.. Что-то такое изысканное, требующее особой подготовленности.

Всё как раз наоборот.

Эссе — это возможность для любого человека написать о том, о чём хочется.

Эссе — это попытка. Я просто пытаюсь сказать о чём-то. Только сказать не вслух, а на бумаге. Записать свои мысли и переживания. Записать то, что подсказало воображение. Это попытка, которая не может оказаться неудачной, если написанное оказалось действительно тем, что я думаю и ощущаю.

Конечно, первые попытки будут отличаться от того, что и как я смогу написать некоторое время спустя. Когда накопится жизненный и творческий опыт, эссе может стать большим, сложным, искусным произведением. Но сегодняшнее эссе, небольшое и простое, имеет не меньшее значение.

Поначалу главное — ощутить вкус своей свободы. Ощутить возможности свободного письменного высказывания. Ощутить полёт мысли и воображения.

Эссе может состоять из одной фразы — а может составлять целую большую книгу. Размер нужен такой, чтобы суметь высказаться.

·         Одно из тех маленьких эссе, которые приведены дальше для примера, состоит как раз из одной фразы. Два других чуть больше. Но в каждом из них — своя интонация, своя жизнь, своё представление о ней.

О себе

У меня есть любимый брат. Он учится на доктора. Когда я вырасту — я тоже стану врачом. А ещё я буду хорошей мамой.

 (Настя Жучкова, 7 лет)

Эссе

Если что-то можно сказать, то только сейчас...

 (Ксюша Кротова, 9 лет)

О жанре эссе можно сказать очень многое, и к нему стоит ещё вернуться. Но если мы почувствовали его главное свойство — свободу высказаться — значит, мы вполне можем пользоваться им уже сейчас. Во всём остальном можно разбираться на ходу.

Писать свободно — не значит писать как попало. Если мы рассчитываем на внимание другого человека, читателя, стоит учиться привлекать это внимание, удерживать и оправдывать его. Учиться размышлять и воображать письменно. Учиться образной речи. Учиться оживлять каждую фразу своим интересом, передавать его читателю. Учиться быть искренним, знающим, чувствующим вкус слова. Учиться искусству свободного полёта.

Глава 3. Особый знак препинания

Отличие стихов от прозы

Пишущему человеку очень важно понимать, чем стихи отличаются от прозы, а что у них общего. Это одновременно и очень просто, и очень непросто.

Точнее всего представить себе, что кроме точек, запятых и других знаков препинания в языке есть ещё один знак. Совершенно особый знак и очень могущественный. Ведь именно он (и только он!) отличает стихи от прозы.

·         Кто догадался — молодец. Остальные тоже догадались бы сами, если бы я не торопился всем сообщить это прямо сейчас.

Этот знак — разделение текста на строки.

Греческое слово "стихос" и означает одну строку. Отсюда русское слово "стих" — строка (хотя его и применяют порою в смысле "стихотворение", да и в других смыслах тоже). То есть пока мы нашу речь не делим специально на строки, не пользуемся нашим особым знаком препинания — это проза. А если пишем (или произносим вслух) точно определённые строки — всё, это уже стихи.

·         "Ха-ха! — оживится наш спорщик Орчик. — А как же рифмы? А как же всякие стихотворные размеры? На строки можно и прозу разбить. Что же, сразу стихи получатся? Ха-ха-ха!"

Конечно, в стихах бывают и рифмы. Но вовсе не во всех стихах. Конечно, есть много разных стихотворных размеров, когда определённым образом чередуются ударные и безударные слоги. Но нередко поэзия обходится без этого. В стихотворных жанрах используется множество других разных приёмов. Но ни один из них не является обязательным свойством стихов вообще.

Можно превратить прозу в стихи, разбив её на строки. Вот, к примеру, небольшое стихотворение. Специально для Орчика.

Возражение против верлибра

Ха-ха!

А как же рифмы?

А как же всякие стихотворные размеры?

На строки можно и прозу разбить.

Что же, сразу стихи получатся?

Ха-ха-ха!

Узнаёте? Это же небольшая речь нашего спорщика, которую он только что произнёс. Только теперь она в стихотворном виде.

Да, теперь это стихи. Такой поэтический жанр называется ВЕРЛИБР — или СВОБОДНЫЕ СТИХИ. И теперь получилось, что Орчик возражает верлибром против верлибра. Ну что же? Возражал ведь он словами против слов.

Трёхстишие про хрупкий мостик в главе "Чудо человеческой речи" — тоже верлибр. Маленький верлибр из трёх строк.

Свободные стихи — это замечательный, вполне достойный поэтический жанр. Некоторые знаменитые поэты всю жизнь писали только верлибры.

И в каждом народе поэзия начиналась обычно как раз со свободных стихов.

Это не просто дополнительные знания по литературоведению или по истории. Это может стать очень важным личным открытием: для стихов не обязательно придумывать рифмы. Не обязательно считать слоги и стопы. Стихи могут быть свободными! Они начинаются с разбиения на строки.

А если мы разбиением на строки не пользуемся, мы пишем прозой — и это такая же свободная речь, как верлибр. Просто без того самого специального знака препинания.

·         Кстати, один похожий знак препинания в прозе всё-таки используется. Это разделение на абзацы. Но оно лишь облегчает чтение и не превращает прозу в стихи. В стихах такое тоже есть: разделение на строфы, а в песне — на куплеты.

Верлибр — самый свободный вид поэзии. Этот жанр чем-то похож на эссе, самый свободный вид литературной прозы.

Ладно, простую сторону различия между стихами и прозой мы увидели. А что же тут непростого?

Вот что. Чтобы стихи стали стихотворением, поэтическим произведением, нужно позаботиться ещё кое о чём.

Можно отказаться от стихотворного размера, но нельзя отказаться от ритма, от внутренней музыки, наполняющей стихотворение и ведущей его от строки к строке. Здесь нет обязательных правил, но есть необходимость постоянно прислушиваться к тому, что у тебя получается.

А ещё важно, чтобы стихотворение было образным. Чтобы оно заключало в себе какой-то образ: картинку или череду картин, сравнения одних явлений жизни с другими. Чем необычнее картинка, чем неожиданнее сравнение, тем интереснее стихи.

Свой ритм нужен и прозе. В прозе тоже хорошо использовать образы и сравнения. Но поэзия нуждается в этом острее.

Глава 4. Свободное трёхстишие

Обновление древней традиции

Интересно, сколько строк может быть в стихотворении?

В сторону увеличения понятно: сколько угодно. Правда, ОЧЕНЬ большое стихотворение называют уже поэмой, романом в стихах или эпосом. Это мы отложим на потом.

Теперь посмотрим на стихотворения с небольшим количеством строк. Для начинающего сочинителя они особенно интересны. Может ли, например, существовать одностишие?

Не только может, но и прекрасно существует. У него есть и более учёное название: "моностих". Одностишия встречаются и в древнегреческой поэзии, и у русских поэтов девятнадцатого-двадцатого века. Существует также современный жанр иронического одностишия.

В двустишии и в четверостишии чётное число строк. Поэтому они как бы сами напрашиваются на рифму, и об этом мы поговорим чуть позже. А пятистишие... С него, наверное, начинаются уже большие стихотворения (хотя ещё и не поэмы).

·         "Э, да вы тут трёхстишие пропустили! — строго вмешается спорщик Орчик. — Думали, никто не заметит? Ай-ай-ай..."

Да, вот мы и подошли к трёхстишию — к самой выразительной разновидности верлибра, возможности которой русская поэзия только начинает осваивать.

Трёх строчек вполне достаточно, чтобы передать искреннее переживание или настроение, образ или мысль. Краткость трёхстишия придаёт особую цену каждой фразе, каждому слову. И вместе с тем здесь уже проявляются все достоинства верлибра. Конечно, если это именно трёхстишие-верлибр.

Дело в том, что гораздо известнее другой жанр: японское трёхстишие-хокку. И вполне возможно, что написанное тобой трёхстишие встретит именно такой отзыв у "эрудированного" читателя: а, да это же подражание хокку!.. Всё совсем не так.

·         Хокку (или хайку) — старинный жанр японской поэзии. Форма и содержание этого трёхстишия должны соответствовать многим традиционным требованиям, начиная со строго соблюдения числа слогов в каждой строке. Так что это не верлибр. Жанр хокку породил интерес к трёхстишию во многих странах, в том числе и в России. Но писать на русском языке именно хокку — всё равно что есть бамбуковыми палочками варёную картошку с солёными огурцами.

Как бы мы ни старались следовать всем условиям жанра хокку, мы вряд ли сумеем в точности воспроизвести особенности японского стихосложения. Но даже если сумеем — непонятно, зачем это нужно. Русский язык и русская поэзия имеют свои богатые возможности. По-русски можно сочинять интереснейшие трёхстишия, и они вовсе не обязаны подражать японским. Так что дальше мы будем говорить только о русском трёхстишии-верлибре.

Трёхстишие написать легко, и в этом его большое достоинство для того, кто начинает сочинять стихи. Обращаясь к этому жанру, можно выразить себя поэтически, не заботясь о многих технических сторонах стихосложения. Важнее обратить внимание на главное для поэзии: музыкальность (звучание каждого стиха и всего трёхстишия в целом) и образность (словесную картину, отражающую переживание или мысль).

Трёхстишие словно само помогает автору. Даже если каждая из строк является самой простой фразой, в трёхстишии они наполняются каким-то дополнительным смыслом, дают возможность читателю увидеть и понять что-то своё.

·         Между прочим, в трёхстишии возможна ещё и четвёртая строка. Она может быть очень важной, прямо ключевой. Но трёхстишие при этом остаётся трёхстишием. Кто угадает, что это за строка?

Как и в любом верлибре, рифмы в трёхстишии не обязательны. Хотя никто не запретит нам их использовать. Правда, это скорее будут рифмы не на концах строк (более естественные для двустиший и четверостиший), а в начале или в середине строк, или внутри одной строки.

Как и в любых стихах, в трёхстишии очень важен ритм. Вполне можно оценить его на слух, произнося отдельную строчку или всё трёхстишие. Если мы не можем выпевать его со вкусом, значит, что-то надо поправить.

·         Точнее, есть внутренний ритм, наполняющий каждую отдельную строчку, и есть общий ритм, связывающий три строчки вместе. Стоит обратить внимание и на то и на другое. Или — не обращать внимания, понадеявшись просто на свой слух.

Чего нужно избегать в трёхстишии? Как и во всём остальном: скуки, обычности, повторения привычных мыслей и устоявшихся сравнений. (А вот японская поэзия более терпима к повторению сравнений, чем русская. Там считается хорошим тоном использовать образы, придуманные в древности. Но, наверное, и это нужно делать по-новому.)

В русской поэзии трёхстишие — это очень молодой жанр. Правила и традиции для него ещё не установлены. По самым удачным трёхстишиям со временем и будут судить, как надо их сочинять. Вполне может оказаться, что и твои трёхстишия лягут в основу будущих поэтических традиций нашей литературы. Так что пробуй писать их по-своему, не оглядываясь ни на какие правила!

В завершение — несколько примеров трёхстиший. Каждое из них относится к самому началу творческой жизни авторов (что заметно по их возрасту).

Часы

Часы говорят только "тик-так".

И больше ничего. Ничего лишнего.

Поэтому их любят люди.

 (Настя Корчагина, 13 лет)

*   *   *

Стою перед зеркалом.

Вижу отражение.

А что видит оно?

 (Света Пупынина, 14 лет)

Картошка

Прятки на грядке.

Запах в кастрюле.

Чудо во рту.

 (Алёна Шаламова, 9 лет)

Ночь

Выплыла луна.

Засверкали звёзды.

Каждый кустик на праздник приглашён.

(Катя Деева, 12 лет)

Глава 5. Образ — крылья мысли

Увидеть по-своему

И в прозе, и в поэзии интереснее всего сочинять по-своему. У нас есть для этого все шансы. Ведь ты был бы очень удивлён, встретив человека, похожего на тебя, как две капли воды. Но ещё удивительнее было бы встретить человека, который воспринимал бы мир ровно так же, как ты. У каждого из нас совершенно особое восприятие мира. Значит, и выражать его каждый может СОВЕРШЕННО ОСОБЫМ ОБРАЗОМ. Надо только научиться убегать от тех общих, повседневных, затасканных фраз, к которым мы привыкли.

Или даже не убегать — улетать! А для этого полезно развивать в себе летучесть. Каковы же летучие свойства сочинителя?

Это ВООБРАЖЕНИЕ: когда я представляю себя кем-то, или даже чем-то, или в какой-то необычной ситуации. Воображение можно назвать капитаном сверхдальнего плаванья, ведь оно ведёт нас за всяческие горизонты. Можно сказать, что воображение — это палитра с бесконечным количеством красок, которыми можно рисовать необычные картины.

Это ФАНТАЗИЯ: когда я придумываю такое, чего и на свете не бывает.

Это как бы сновидение по желанию. Карнавал, на котором можно творить целые миры. Небо, которое и сам мастеришь, и сам по нему летаешь.

Это ОБРАЗНОЕ МЫШЛЕНИЕ: когда из куколки-мысли вылетает нарядная бабочка. Это одна из волшебных палочек писателя, превращающая привычное в необычное. Вот и присмотримся к этой волшебной палочке. К тому, чем нам помогают образы.

Самый первый шаг к образу — это, наверное, ЭПИТЕТ. То есть оживлённое прилагательное, которое не сухо отвечает на дежурный вопрос "какой?", а выражает наше прочувствованное отношение к тому, о чём (или о ком) идёт речь.

·         Честно признаюсь: слова "оживлённое", "дежурный" и "прочувствованное" я вставил после того, как написал всё остальное в предыдущем абзаце. Посмотрел и думаю — нехорошо писать об эпитетах без расшевеливающих эпитетов. Вот и подыскал подходящие, на мой вкус, дополнительные слова. Кажется, стало лучше.

Эпитет — это раскрашивание обычных слов нашими личными эмоциями. Это выразительный титул, который мы присваиваем существительному. Эпитет может служить запалом, от которого вспыхивает воображение читателя. Или ключом к пониманию нашего настроения. Эпитет — это слово, оседлавшее слово. Всадники-эпитеты помогают читательскому вниманию мчаться во весь опор туда, куда мы его зовём.

Создавать образы нам помогает и СРАВНЕНИЕ: когда мы сближаем разные вещи или явления друг с другом. Сравнение — это игра в "что на что похоже", но игра очень полезная. Сравнение — как зеркало: отражая одно в другом, оно помогает нам лучше увидеть и то, и другое. Если мы скажем, что жираф похож на подъёмный кран, выразительнее будет и высота жирафа, и некоторая одушевлённость подъёмного крана.

Сравнение похоже на рифму, только рифмуются не звуки, а свойства. Сравнение — это словно упряжь для разных лошадей, везущих вперёд общую повозку. Это встреча одного смысла с другим, удивительная для них обоих.

МЕТАФОРА — это тоже своего рода сравнение, только обходящееся без слов "как будто", "словно", "похоже на". Это сравнение, которое уже действует. Многие метафоры так вошли в язык, что мы и не всегда их замечаем. "Идёт дождь", "железная воля", "горящие глаза" — это всё метафоры. Только для сочинителя они уже не очень-то годятся: слишком привычны.

Метафора — это взрывчатка воображения. Это фантазия, удивляющаяся сходству. Это когда мы с азартом ищем единство мира, разложенного рассудком по полочкам. Это неожиданность, выпорхнувшая из чего-то совершенно привычного. Это похожесть, подчёркивающая неповторимость. Это радость маскарада, на котором оживает любая маска.

Эпитеты, сравнения и простые метафоры мы используем на самом первом этаже текста: когда пишем нашу очередную фразу. Но есть и второй, и третий этаж.

·         Понятливый читатель заметит для себя, что "этажи" — это тоже метафора. И вообще ему будет интересно отыскивать, по ходу чтения, все эти штуки, о которых здесь говорится.

Вторым этажом можно назвать описание какого-то события, персонажа или явления. Здесь мы тоже можем применять метафоры и сравнения, но более развёрнутого, длительного действия. Бывает и всё произведение (третий этаж текста) охвачено какой-то богатой метафорой. Например, Снежная Королева (ух, берегись, похитительница Кая, мы тебя сейчас припечатаем!) — это метафора равнодушия к человеческим чувствам. Лукоморье у Пушкина — метафора народного сказочного творчества.

·         Вот взвился бы наш спорщик Орчик, если бы мы ему сообщили, что он всего лишь метафора. Но — тс-с-с! — мы его пощадим.

Тут нам пора перейти к другому слову, ведь ему посвящена эта глава.

К слову ОБРАЗ. Картина (или хотя бы картинка), которую нам удалось нарисовать словами, с помощью эпитетов, сравнений, метафор или даже без их помощи, — это и есть образ. Он возникает тогда, когда все наши словесные усилия поддерживают друг друга, создавая что-то цельное и выразительное.

Иногда мы сначала находим главный образ, а потом уж стараемся его описать словами. Иногда он складывается постепенно, по мере сочинения текста.

·         У меня был период, когда я два с лишним года не писал трёхстиший (а это моя любимая стихотворная форма). Даже думал, что больше и не буду их писать. Но однажды увидел кусты, торчащие из снега, и они мне показались кистями, готовыми к рисованию... Но какой же краской они рисуют? Я вгляделся — и рассмотрел эту краску. Эти кисти-кусты были просто наполнены ею. И постепенно стало выпеваться трёхстишие, которое вернуло меня к этому жанру. Вот оно:

*   *   *

Кисти кустов

растут из снежной бумаги,

полные прозрачностью.

Когда мы используем образы, малые или большие, в нашем словесном творчестве (не обязательно поэтическом), они всё время помогают и автору и читателю подняться над плоскостью привычной жизни. Новые сочетания слов будят в нас новое восприятие. Неожиданное сравнение даёт толчок воображению. Наша мысль на крыльях образа взлетает туда, куда рассудку пришлось бы строить лестницу из бесконечного количества ступенек.

Образы привлекают читательское внимание, это хорошо. Но они делают работу, очень важную и для самого автора. Ведь это ЕГО образы. Это как бы фотографии внутреннего мира, и с их помощью человек может лучше понять самого себя.

Образ — это сгущённое переживание. В точных науках полученные результаты принято записывать в виде формул. В литературе такую роль играют удачные образы. Их нельзя доказать или опровергнуть, но они несут в себе не менее важное знание. Знание о том, как мы чувствуем жизнь.

Глава 6. Самый короткий жанр

Афоризм-определение

Среди жанров, в которых сочинителю стоит попробовать свои силы, есть один особый жанр, который может по ошибке показаться недоступным. Это самый короткий литературный жанр, потому что краткость — главное его достоинство. Называется он — афоризм.

"Как! Афоризмы — ведь это изречения великих людей!" — скажет кто-то. В этом и состоит ошибка. Афоризм — это просто краткое выразительное законченное высказывание. Если оно удачное, меткое, вызывающее отклик у других людей, никто не потребует от автора справку, что он является великим человеком. Например, народные пословицы чаще всего представляют собой прекрасные афоризмы, хотя автора их определить невозможно. Так что каждый имеет право попробовать, что у него здесь получится.

Но что мы можем сказать об афоризме кроме того, что он должен быть краток и выразителен? Жанр этот хорош, но границы его слишком расплывчаты. Поэтому сосредоточим внимание на более определённой его разновидности, с которой очень увлекательно иметь дело.

Этот "жанр в жанре" можно назвать так: АФОРИЗМ-ОПРЕДЕЛЕНИЕ. Двойное название нужно лишь для того, чтобы показать, что это тоже афоризмы, но особые по форме. Можно говорить и просто "определение", если быть уверенным, что тебя верно понимают.

·         Вообще-то по-гречески "афоризм" и означает "определение". Но это происхождение давно забыто, и смысл слова теперь расширился. Мы просто вернулись к первоначальному, более узкому смыслу.

Итак, чтобы придумать афоризм-определение, нужно взять слово, которое тебе интересно обдумать. Слово, которое тебе чем-то любопытно. (Впрочем, разве есть слова, НЕ любопытные для сочинителя?) И попробовать определить: что же это слово означает. Конечно, не так определить, как в толковом словаре. Определить по-своему! Пусть это будет не совсем обычное, не совсем правильное определение, но привлекающее внимание к слову и к тому, как ты его воспринимаешь.

Вот некоторые примеры афоризмов-определений (здесь и дальше они придуманы авторами студии "Родник" в возрасте от 9 до 15 лет):

ВОЛОСЫ — растения из корней разума. (Вероника Выдрина)

ДОМ — это маленькая родина. (Аня Лазарева)

ЖУРНАЛ — одноразовая книга. (Даша Ёлкина)

ОБУВЬ — нога без внутренностей. (Лёша Твердов)

ПРИМЕР — это то, что примеряют к ответу. (Лёша Абрамов)

РЕБЁНОК — это маленький человечек, который всем надоедает. (Даша Малахова)

Жанр афоризма вообще располагает к тому, чтобы ценить каждое слово, чтобы слышать мелодию фразы и наполнять её новым смыслом. Всё это верно и для афоризма-определения. Но в нём ещё важно особое внимание к слову, которое определяешь. Мы стараемся разгадать скрытую в нём тайну, и таких разгадок может быть много, одна другой интереснее.

Определение — это построенный тобой мостик к тому, о чём ты размышлял. Читатель пройдёт по нему и увидит то, что разглядел ты.

Определение — штурм слова фразой. Это завоевание смысла слова с помощью других слов. Как идти на штурм? Можно просто подумать. Можно использовать юмор. Можно найти необычный образ. Можно затеять и другую атаку на смысл.

Наше определение может быть рассудительным или живописным, реальным или фантастическим. Оно может быть простым или сложным, но краткость будет его украшать, а ясность необходима любому афоризму.

Определение — это хорошо сформулированное удивление. В каждом слове заключено много неожиданного. Как же не удивиться тому новому, что мы смогли в нём отыскать? И когда мы это удивление выразим словами, оно навсегда сохранится в нашем афоризме.

·         Примеры афоризмов-определений можно заметить и в самом этом тексте, рассказывающем про определения. Будь внимателен!

Определение — это разгадка загадки, состоящей из одного слова. Проверить, удалась ли разгадка, нетрудно. Если другие люди могут догадаться по вашему афоризму, к какому слову он относится, — значит, удалась. А если нет — значит, не очень. Можно и самому проверить себя: закрыть слово, которое ты определил, и честно признаться себе, угадал бы ты его по определяющей фразе или нет. (Нельзя поэтому определить слово одним другим словом — например, его синонимом. Нужны ещё и дополнительные, пояснительные, уточняющие слова. Хотя бы ещё одно.)

Понять, удачно ли получилось определение, можно ещё и так. Подумать, хотелось бы тебе написать его крупно на стене в своей комнате. И найти ещё хотя бы одного человека, которому тоже этого бы захотелось.

Конечно, всякий афоризм — это понимание, требующее понимания. Автору нужно потрудиться, чтобы подыскать слова для своей мысли. Но и читателю нужно потрудиться, чтобы как следует понять эти слова.

А если наше открытие нового смысла в старом слове пока не оценили, не будем унывать. Афоризм — это фраза для понимания не с первого раза.

ВЕСНА — авитаминоз от рождения заново. (Таня Боровкова)

ГЕРБ — клеймо народа. (Ксюша Белоусова)

ГОСТЬ — временный король дома. (Саша Овчинников)

КАВЫЧКИ — конюшня для слов. (Настя Коршунова)

ОЧЕРК — это чертёж событий. (Катя Бец)

УЧЕБНИК — терзающий ум. (Света Гостева)

С возрастом наши определения становятся насыщеннее: ведь нам всё больше есть что сказать о каждом явлении жизни. Но не менее интересно попробовать себя в этом жанре и в самом начале творчества.

Афоризмы-определения очень полезны для выработки литературных навыков.

Ведь в этих коротких фразах возникают свои образы, в них по-своему разворачивается мысль. Определение может звучать, как маленькое стихотворение. А может представлять собой миниатюрное эссе.

БУМАГА — основа для слова. (Вика Гришель)

ДРУГ — человек, в которого можно положить свои мысли, как в сейф. (Катя Ивашко)

ЗУБЫ — кости, которые видны. (Маша Вандышева)

ИМЯ — короткий рассказ о человеке. (Катя Татаринская)

КУЛЬТУРА — вещь, которую показывают в гостях. (Маша Андреева)

ЛАСТИК — убиратель глупых мыслей. (Вика Трошина)

Если мысль не помещается в одну фразу, можно воспользоваться двумя фразами. Но можно и написать на эту тему эссе (любого размера). Или стихотворение. Не обязательно держаться за один жанр. У меня часто определения разрастаются в что-то совсем другое.

Если же остаться в этом жанре и придумать определения хотя бы для пяти-шести слов, это будет уже твой собственный литературный словарик. В нём всё будет определено по-твоему. Ты как бы создаёшь этим особый мир своих пониманий.

БАБОЧКА — радуга в фигурной оправе. (Надя Иванова)

ДВЕРЬ — заслонка от жизни. (Маша Контарева)

КУКУШКА — лесной таймер. (Даша Калягина)

ЛУЖА — клякса неба. (Таня Ульянова)

ПОДУШКА — куриный гардероб. (Лёша Грибков)

ПРИРОДА — это задумчивая тайна. (Надя Скибина)

Какие же слова выбрать для "определительства"? Прежде всего — это те слова, которые что-то для тебя значат. Если больше любишь весну, попробуй определить, что такое весна. Если больше любишь осень, начни с осени. Одному интереснее сказать, что такое мороженое, другому — что такое музыка.

Чтобы придумать определение, я для начала просто прислушиваюсь к внутреннему голосу. Стараюсь представить, какой образ связан с задуманным словом. Можно начать определение с чего-то совсем противоположного. Можно опереться на рифму. Можно подумать, как бы определил это слово малыш. Или, скажем, клоун. Можно сочинить такую загадку, чтобы отгадкой было нужное слово. Эта загадка и станет определением.

Можно попробовать определить слово одним способом, а потом совсем другим, а потом третьим — и выбрать то, что кажется самым удачным. Если повезёт, удачными могут оказаться и все три определения. Или пять.

А когда начнёт получаться, можно забыть все советы, которые здесь понаписаны. Можно придумывать, что означают слова, так, словно ты первый человек на Земле.

Глава 7. Музыка языка

Звук и рифма

Хотя главный предмет нашего внимания — письменная речь, но речь устная всегда живёт в ней, и это очень важно для пишущего человека. Даже когда написанное нами читают молча, оно ЗВУЧИТ в читателе и вызывает у него ОТЗВУК. Каждое слово, каждая фраза, каждое произведение полны своим звучанием. Наше дело — развивать свой слух и превращать звучание в музыку. Это относится не только к стихам (там иначе просто невозможно), но и к прозе.

Не надо думать, что мы обязаны для изучения музыки языка получить какое-то особое образование — как в музыкальной школе или в консерватории. Вкус слова достаётся нам в наследство от предыдущих поколений, от всего нашего окружения, лишь бы мы захотели освоить этот вкус, ощутить, использовать. Каждый, кто сочиняет, вполне способен прислушиваться к своим словам, подбирать их так, чтобы они лучше подходили друг к другу, делать здесь находки и открытия. В результате возникает свой голос, свой способ выражения, свой стиль.

продолжение следует...